Керчь
Илья Сельвинский
Сельвинский И.Л.
У нас в гимназии делили Крым
На эллинский и дикий. Все приморье
От Евпатории и до Керчи
Звалось Элладой. Если же случалось,
Перевалив за горную преграду,
Спуститься в степь, то называлось
это —
«Поехать в Скифию». Хотя и в шутку,
Мы называли наши города
По-гречески, как это было древле.
Об этом я давно уж позабыл.
И вдруг, когда десантные войска,
Форсировав пролив, обосновались
На Крымском берегу, и я увидел
Невдалеке перед собою Керчь, —
Мой голос прошептал: «Пантикапея...»
В лиловом и оранжевом тумане
Над морем воспарил амфитеатр
Пленительного города. Гора
С каким-то белым и высоким храмом
Курилась облаками. Дальний мыс
Чернел над хризолитовым заливом.
А очертанья зданий на заре
Подсказывали портики, колонны
И статуи на форуме. Эллада
Дышала сном. Один туман, как
грезы,
Описывал громады парусов,
Орду козлов или толпу сатиров, —
И я был старше на пять тысяч
лет.
Объятый полудремою веков,
Я мысленно по площади бродил,
Где эллины, как птицы, торговались,
А в виде серебра ходила рыба;
Здесь хлеб и сыр меняли на
ставридки.
Здесь медный щит, наполненный
макрелью,
Считался платой за стихотворенье;
А если звонким осетром платили
За девушку такого же объема,
Того же водяного блеска, той же
Пловучей обтекаемости линий,
То это не обидно осетру.
(Обидно ль девушке, об этом
Не думали в ту грубую эпоху.
Ужасный век!) И вдруг на этот
город,
Как фурии по мановенью Зевса, —
Аэропланы! И когда из дыма
Опять он появился над заливом
И танки с красным флагом
потянулись
По набережной, а, увидя ров,
Ушли сквозь стену банка в переулок, —
У берега уже лежала Керчь.
Так за один лишь день я увидал
Два лика города. Но мне война
Готовила еще и третий...
1945